Почему военные асы и прочие «рекордсмены» — признак слабости армии, а не её силы

С танковыми асами всё гораздо сложнее, чем с воздушными, в плане подтверждения побед.

Чем танковый ас отличается от воздушного

У лётчиков одна главная проблема — подтверждение падения самолёта противника. А это получается сделать не всегда, потому что воздушный бой по площади может занимать несколько сотен квадратных километров. Но с другой стороны — если самолёт упал, очень и очень маловероятно, что противник сможет его восстановить. Бьются самолёты чаще всего вдребезги.

Да и лётчику-асу удобнее — управление истребителем за ним, стрельба тоже, наблюдение и тактика… если сбил, то это ты молодец, именно ты, всё понятно. А вот с танками куда сложнее — управление машинной, стрельба и управление боем лежит на разных членах экипажа. Да и от радистов с заряжающими тоже зависит много. Когда говорят о танковых асах, всегда имеют в виду командиров машин, иногда указывая имя наводчика.

Всё очень сложно и с подтверждением побед. Более-менее достоверно получается посчитать в случаях, когда поле боя осталось за тобой. Танк, чья броня пробита, не всегда уничтожен — ранены или убиты некоторые члены экипажей, он выведен из строя, но может быть отремонтирован, причём часто в полевых условиях. Иногда танк может получить повреждения ходовой, моторного отделения, приборов, отчего надолго потерять полноценную боеспособность, но потерей он не является.

Поэтому существуют сложности в подсчётах достоверного урона противнику — очень часто по донесениям о потерях с обеих сторон цифры очень разнятся. Выстрелил по танку (или иной бронированной цели), тот задымил, можно разглядеть даже экипаж, покидающий машину… но вот потерей для противника это может и не стать. Но в то же время, какое-то время эту единицу использовать не получится.

Ну и, наконец, проза войны. Лётчики-истребители — отдельная каста, с некоторым собственным кодексом, и к учёту сбитых самолётов противника относятся серьёзно. Танкисты же — часть Сухопутных войск, и вообще-то уничтожение танков противника — это не прямая их обязанность. Много другой боевой работы — огневые точки, расчёты и их орудия, грузовики и просто пехота.

Опытный, матёрый экипаж танка мог много лет успешно воевать, не имея ни единого подбитого танка противника на счету, но при этом иметь высокие боевые награды. Но если у немцев к проявленному героизму и профессионализму относились не просто внимательно, а формировали культ вокруг асов в разных родах и видах войск (уберменши, арийцы, вот это всё), то в СССР к этому относились довольно прохладно. Танковых асов советской армии особенно не знают и не помнят, а кто-то и вообще мог бы усомниться в существовании таковых.

основные немецкие танки в битве за Москву:

С чего начинались танковые асы РККА

Самым результативным советским (и вообще среди союзников) танковым асом был старший лейтенант Дмитрий Фёдорович Лаврененко. Лавриненко — кадровый военный, в армии с 1934 года, начинал в кавалерии, но вскоре попал в танковые войска, и уже в тот момент получил прозвище «Снайперский глаз» за лучшую в части огневую подготовку.

Войну начал с июля 41-го на Днестре в 16-м мехкорпусе Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА), но корпус был наголову разбит и его остатки погибли в Уманском котле. Лаврененко был из немногих, кому удалось вырваться, его направили в тыл, где формировалась новая танковая часть — 4-я танковая бригада полковника Катукова, кузница многих талантливых танковых командиров (одних только будущих командиров бригад из неё вышло трое!). Начать воевать по-настоящему Лавриненко удалось лишь в октябре.

4-я бригада была оснащена новыми КВ-1 и Т-34 производства Сталинградского тракторного завода (СТЗ) — в то время ещё глубокого тыла. Т-34 на тот момент был поистине уникальной машиной, и главная её уникальность — это первый средний танк с противоснарядной бронёй, не считая британской Матильда 2, с которыми немцы имели дело только в Африке. Ранее основной угрозой для таких типов танков считались противотанковые ружья, о противостоянии бронебойным снарядам для пушек калибров 37, 45 и 47 миллиметров даже речи не шло. Для прорыва обороны предполагались тихоходные тяжёлые танки, а развитие прорыва выпадало на средние и лёгкие машины.

Кадры решают не всё

В общем, у советских танков было сочетание высокой скорости (до 36 км/ч по пересечёнке), стойкой почти ко всем видам противотанкового оружия брони и пушки Ф-34 калибра 76,2 мм, обладавшей и мощными (опять же на тот период) осколочно-фугасным снарядами, и бронебойными, способными поражать любую немецкую бронетехнику с безопасных для ответного огня дистанций.

Проблемы немцев

Единственными доступными средствами борьбы с Т-34 у немцев были 88 мм зенитки Flak 36, а также трофейные советские противотанковые пушки Ф-22, которые в итоге и провоевали на стороне немцев удивительно долго, за что и получили прозвище «гадюка». Основными противотанковыми орудиями в первые месяцы были Pak 38 калибром 50 мм/60, они не были совсем бесполезными — лоб корпуса Т-34 брали с дистанции в 600-700 метров, а подкалиберными боеприпасами и больше (вот только точность страдала). Поэтому говорить, что немцы были беззащитны в тот период войны против тридцатьчетвёрок — неверно.

Но уже на начальном этапе выявилась главная проблема — сердечники бронебойных снарядов. Поначалу немцы их делали из карбида вольфрама (вольфрам — самый тугоплавкий металл с высокой плотностью), который не деформируется, когда пробивает бронестойкие сплавы. Вольфрам этот был получен в значительной части из СССР, и с началом кампании на Востоке его запасы начали истекать, ведь немцы не рассчитывали долго затягивать с Красной армией. Вскоре приходилось использовать особо закалённую сталь, поэтому табличные значения пробиваемости пушек не соответствовали реалиям.

Но и на этом проблемы немцев не заканчивались. Измотанные и заметно обескровленные летним наступлением наиболее боеспособные части ротировались, и в результате перегруппировок к Москве осенью 1941 года подошло много частей рангом пониже. Менее обстрелянные, с большим числом мобилизованных резервистов, они в противотанковых батареях и дивизионах использовали очень много устаревших 37 мм противотанковых пушек Pak 35/36 — да, немцев шокировали КВ и Т-34 в первые недели войны, но к тому времени они полагали, что больше таких танков у СССР нет.

С чего начинались танковые асы РККА... и закончились

Бригада стала одной из самых боеспособных сразу — лучшие на тот момент танки и опытные, «битые» кадры. Получив боевое крещение под Мценском, часть перебросили под Москву в самые напряжённые бои октября-ноября 1941-го. Формирование бросали на разные направления, работать приходилось в стиле «пожарной команды». А в этом деле нужна такая тактика, при которой противнику можно наносить максимально большой урон при минимальных потерях.

Бригада начала практиковать действия из засад по передовым отрядам немцев, возле важных дорог. Успех таких засад и обеспечивали уникальные способности танков — одна машина могла вступить в бой с десятком танков противника и даже не получить повреждений. Благодаря этому небольшое количество танков могло создавать впечатление плотной обороны, насыщенной огневыми средствами.

Засады комбинировались с внезапными контратаками-рейдами, и здесь большое преимущество давали ходовые возможности тридцатьчетвёрок, за счёт которых действовать можно было в отрыве от основных сил и наносить немцам существенные потери. А главное — подрывать моральный дух, «стачивая» их наступательный порыв, который к концу ноября уже выдыхался.

В таких столкновениях танкисты наносили тяжелейший урон, в первую очередь, танкам — основной силе, важной в наступлении. Экипаж Лавриненко и многих других командиров увеличивали счёт еженедельно.

С 6-го октября по 18 декабря ас 4-й бригады смог записать на свой счёт 52 танка. Достоверно перепроверить это по немецким данным трудно, но общий тон донесений свидетельствовал если не о панике, то об отчаянном положении.

18 ноября состоялся самый тяжёлый бой экипажа Лавриненко, в котором он подбил сразу 7 машин из 8, но другая группа немецких танков смогла обойти с фланга и открыть огонь с близкой дистанции — Лавриненко потерял свой Т-34 и мехвода с радистом. К началу контрнаступления под Москвой Лавриненко имел на счету 37 побед, не считая прочей техники.

В контрнаступлении бригада действовала в составе 20-й армии генерала Власова (того самого) уже как 1-я гвардейская танковая бригада. Катуковцы участвовали в прорыве обороны в районе Истринского водохранилища. 18 декабря передовые подразделения вышли к деревне Горюны, Лавриненко командовал танковой ротой в тот момент. В этот же день он подбил свой 52-й танк, и в этот же день погиб... как часто подобает героям — случайно (или даже нелепо).

После занятия деревни ушедшие немцы накрыли её артминомётным огнём. Первый же разрыв вонзил смертельный осколок в тело аса во время доклада (доводилось читать версию, что Лавриненко погиб в момент пополнения боекомплекта).

Асы как признак слабости, а не силы

Парадокс, но самый результативный ас союзников по антигитлеровской коалиции провоевал чуть больше двух месяцев. В боях на подступах к Москве набили свой счёт и другие известные танкисты-охотники — Колобанов, Гудзь, Самохин, примерно в это же время и с той же тактикой засад. А после боёв под Москвой у советских танкистов уже не было такого количества подбитых до конца войны.

И тут прослеживается некоторое совпадение — немецкие асы тоже начинают набивать победы плюс-минус с Курской дуги, а дальше… больше. Самое знаменитое танковое сражение Витманна (самого знаменитого танкового аса немцев, но не самого результативного) при Вилле-Бокаж — пять танков Tiger I наголову разбили передовые подразделение английской бронетанковой дивизии «Крысы пустыни» — также строилось на засаде, когда почти неуязвимые ответному огню машины работали как на стрельбище. То есть, в период "блицкригов" начала Второй мировой никаких немецких танковых асов не было, они были не нужны.

Чем хуже идут дела, тем больше появляется асов — армия всё меньше справляется как «механизм», как эффективная система, и всё больше полагается на отдельных суперпрофессионалов или «чудо-оружие». Асы пополняют личные списки побед, но их сторона или проигрывает, или «ходит по краю».

СССР после перелома в войне не требовались супергерои — требовались опытные и профессиональные командиры, работающие как элемент сухопутных войск на командный результат.